В наше время темы природы, «окружающей среды», безмолвного (и от этого ещё более жуткого) страдания твари самым прямым образом связываются с христианской идеей спасения. От человека зависит судьба земли и космоса, и от судьбы земли и космоса зависит то, выживет ли человек физически и духовно.

    Это время уникально тем, что впервые человек осознает свою беспомощность перед самим собой. И верующим, и неверующим сегодня ясно: возможности человеческого «преобразования» природы намного превосходят возможности предвидения всех тех последствий, к которым приведут данные преобразования. Если ещё совсем недавно человек был хоть и мыслящим, но слабым «тростником», если в былые века он боялся могучей природной стихии, то теперь он боится собственной слепой и безответственной силы. Реальностью стала сказка об ученике чародея. И разговоры об «ответственности» перестали быть только пустым морализированием. Ибо сама ответственность представляется чем-то очень тяжёлым, она трагична. Не зря в наше время одной из самых популярных книг стала книга Ханса Йонаса «Принцип ответственности».

    Новое время существовало под знаком первого закона термодинамики о «сохранении энергии». Казалось, что вселенная неисчерпаема, и её богатствами можно пользоваться бесконечно.

    Современная, постмодернистская эпоха определяется тем, что на смену закона «сохранения энергии» пришел второй закон термодинамики (самый метафизический из всех законов — Бергсон). Согласно этому закону, всё в мире стремится к энтропии. Тепло переходит только от более тёплых тел к менее тёплым. Но не наоборот. Этот закон говорит нам, что энергия ограничена, конечна. По существу, второй закон термодинамики положил конец оптимистическому мифу о прогрессе, «вере» человека в бесконечные возможности науки. Есть мнение, что миф о фаустовской и прометеевской личности возник благодаря христианству. Это была христианская идея: богоподобность человека, человекоподобность Бога. Конечно, безудержно рвущийся вперед «фаустовский» субъект — только искажение христианской мысли. Но и это искажение стало возможным только потому, что Бог вочеловечился.

    Экологически мыслящие деятели, писатели и до сих пор бросают упрёки нам, христианам. В дискуссиях 70-х годов именно христианство обвиняли в том, что оно породило антропологический нарциссизм и рационалистическую мегаломанию

    В христианстве Бог-Творец резко отделён от твари. Происходит своеобразное обезбоживание мира и твари. Человек — это царь творения, его венец, всё остальное ниже его, должно ему подчиняться. Новое Время, соединившись с Акосмической идеологией протестантизма, усугубило проблематику. Деистические тенденции, представление о Боге как об универсальном механике, запускающем в работу механизм «творения», ненужность Бога-Творца — ибо естественные науки смогли и без Него объяснить устройство мира, этой огромной машины, — и, в конце концов, на природу стали смотреть только как на объект использования и потребления.

    В наше время богословы всех христианских конфессий пытаются восстановить справедливость, «оправдать христианство» и создать христианскую экологию, соответствующую задачам времени. Особенно стараются протестанты, так как именно их традиция наиболее «оголена», механистична и редукционистична. Они оправдывались только благодатью — природа была изгнана как грех. И у православных появляются отдельные работы на эту тему (хочется особо отметить сочинение Патриарха Антиохийского святейшего Игнатия IV «Спасти творение»). Священный Синод вселенской Патриархии объявил 1 сентября каждого года Днём вознесения молитв в защиту окружающей среды.

    В православии (особенно в русском) космизм является неотъемлемой частью мироощущения и мировоззрения. Даже светская научная мысль в России движется в том же направлении: освоение космоса, разработка идеи о ноосфере.

     Космическая литургия, теофания стихий: освящение воды, дома, животных, всякой вещи. Ощущение рая и стремление к райскому миру, к извечной справедливости, «руссоизму» (неизбывный русский утопизм). Особое поклонение Святому Духу, «всё исполняющему». Любовное заступничество Царицы Небесной, о которой «радуется всякая тварь». Монастыри, затерянные в лесах. Святые, разговаривающие с медведями и птицами. Всё это не ушло от нас, сохранено в православной традиции вместе с запрещением думать, что между благодатью и природой пролегла непреодолимая пропасть. «Всякое дыхание да хвалит Господа!»

     И всё же каждое время ставит свои проблемы. И сегодня мы, православные, оглядываемся вокруг себя и обнаруживаем, что в наших странах с экологией дела обстоят не лучше (а хуже), чем в протестантском и католическом мире. В силу трагических событий советской истории, когда совершенно обесценилась жизнь человеческая, нечего и говорить об уважении к жизни бессловесной и о сострадании к «стенающей» твари. Мы столкнулись — особенно во времена перестройки — как с проблемами первого, так и с проблемами третьего мира. Катастрофы, вызванные чрезмерным развитием техники. «Техника — это война, она, прежде всего, разрушает» — вывод Поля Вирилье. Бездушие механистической цивилизации, отрицающей Бога и тайну — это нам тоже известно, ибо наша страна принадлежит к современным индустриальным державам. Но нам известна и жестокость, происходящая от нищеты, от задавленности, от потери чувства собственного достоинства, садомазохистские комплексы и отношение к природе как к врагу. Страх, презрение, псевдомистический ужас перед «нечистым» и магическим — то, что так наблюдаемо в странах Третьего мира.

    Если в Западной Европе и Евроамерике процветает плюрализм, то есть безразличие по отношению к Другому (а природа — это прежде всего Другое), то в Латинской Америке, в Африке Другое— объект страха или языческого поклонения.

    Экологическая проблематика объединила Запад и Восток, Север и Юг. Она столь актуальна в наши дни, что все другие проблемы кажутся сегодня менее важными, отступают как бы на второй план. Мы, христиане, должны помогать друг другу, чтобы выйти из тупика ложно понимаемого антропоцентризма.

    Здесь полезно обратиться и к идеям других конфессий. Я ни в коем случае не призываю к поверхностному «экуменизму» (самое страшное для веры — это смешение).  Однако очень важны экзегетические открытия западного богословия последних лет, позволяющие отказаться от вредных стереотипов, утвердившихся в нашей христианской традиции. 

Ключевые понятия: 

второй закон термодинамики, энтропия, «фаустовский» субъект, прометеевский тип личности, протестантский редукционизм, деизм,  теофания, Евроамерика.

Читать подробнее:

1. Принцип ответственности. Опыт этики для технологической цивилизации. Перевод с немецкого, предисловие, примечания И. И. Маханькова. «Айрис-пресс», Москва, 2004.
2. Патриарх Антиохийского святейшего Игнатия IV. Спасти творение.